элегии родины ахтар а
Ахтар Айяд Элегии родины
Семейная драма и социальное эссе о людях, ищущих свое место в стране, которую они зовут домом. Айяд Ахтар — сын пакистанских мигрантов, родившийся в США. Он, его отец, а также их многочисленные родственники и знакомые учились, работали, заводили друзей, строили планы и вполне чувствовали себя американцами, но в одно несчастное сентябрьское утро все рухнуло. Это история о них: о тех, кто уехал, кто принял христианство, и тех, кто остался самоотверженно бороться со стереотипами. «Иммигрантская сага, не похожая ни на одну другую, уникальная в своей насыщенности, находчивости и интеллектуальности. Это однозначно книга года». — O, The Oprah Magazine «Сама суть этой заряженной, наэлектризованной истории — смеси "Сказок 1001 ночи" и реалити-шоу — в пылком, щемящем описании американцев, в одночасье изгнанных и ставших "чужими"». — Дженнифер Иган, «Манхэттен-Бич» «"Элегии родины" посвящены тем неоднозначным моментам, которые просто не существовали в рамках общественного дискурса после событий одиннадцатого сентября. Автор очень точно нащупал самые больные места, которые остались у нас с тех пор». — New York Times Book Review «Это интимное хитросплетение прозы и мемуаров оголяет разбитое сердце американской мечты, превратившейся в кошмарное реалити-шоу, и очень точно показывает, как мы пришли к тому, к чему пришли, и какой ценой». — Эми М. Хоумс, «Да будем мы прощены»
110 Р.
Ахтар Айяд Элегии родины
Семейная драма и социальное эссе о людях, ищущих свое место в стране, которую они зовут домом. Айяд Ахтар - сын пакистанских мигрантов, родившийся в США. Он, его отец, а также их многочисленные родственники и знакомые учились, работали, заводили друзей, строили планы и вполне чувствовали себя американцами, но в одно несчастное сентябрьское утро все рухнуло. Это история о них: о тех, кто уехал, кто принял христианство, и тех, кто остался самоотверженно бороться со стереотипами. "Иммигрантская сага, не похожая ни на одну другую, уникальная в своей насыщенности, находчивости и интеллектуальности. Это однозначно книга года". - O, The Oprah Magazine "Сама суть этой заряженной, наэлектризованной истории - смеси "Сказок 1001 ночи" и реалити-шоу - в пылком, щемящем описании американцев, в одночасье изгнанных и ставших "чужими"". - Дженнифер Иган, "Манхэттен-Бич" ""Элегии родины" посвящены тем неоднозначным моментам, которые просто не существовали в рамках общественного дискурса после событий одиннадцатого сентября. Автор очень точно нащупал самые больные места, которые остались у нас с тех пор". - New York Times Book Review "Это интимное хитросплетение прозы и мемуаров оголяет разбитое сердце американской мечты, превратившейся в кошмарное реалити-шоу, и очень точно показывает, как мы пришли к тому, к чему пришли, и какой ценой". - Эми М. Хоумс, "Да будем мы прощены"
680 Р.
Ахтар Айяд Элегии родины
Семейная драма и социальное эссе о людях, ищущих свое место в стране, которую они зовут домом. Айяд Ахтар — сын пакистанских мигрантов, родившийся в США. Он, его отец, а также их многочисленные родственники и знакомые учились, работали, заводили друзей, строили планы и вполне чувствовали себя американцами, но в одно несчастное сентябрьское утро все рухнуло. Это история о них: о тех, кто уехал, кто принял христианство, и тех, кто остался самоотверженно бороться со стереотипами. «Иммигрантская сага, не похожая ни на одну другую, уникальная в своей насыщенности, находчивости и интеллектуальности. Это однозначно книга года». — O, The Oprah Magazine «Сама суть этой заряженной, наэлектризованной истории — смеси "Сказок 1001 ночи" и реалити-шоу — в пылком, щемящем описании американцев, в одночасье изгнанных и ставших "чужими"». — Дженнифер Иган, «Манхэттен-Бич» «"Элегии родины" посвящены тем неоднозначным моментам, которые просто не существовали в рамках общественного дискурса после событий одиннадцатого сентября. Автор очень точно нащупал самые больные места, которые остались у нас с тех пор». — New York Times Book Review «Это интимное хитросплетение прозы и мемуаров оголяет разбитое сердце американской мечты, превратившейся в кошмарное реалити-шоу, и очень точно показывает, как мы пришли к тому, к чему пришли, и какой ценой». — Эми М. Хоумс, «Да будем мы прощены»
110 Р.
Элегии родины
Семейная драма и социальное эссе о людях, ищущих свое место в стране, которую они зовут домом. Айяд Ахтар сын пакистанских мигрантов, родившийся в США. Он, его отец, а также их многочисленные родственники и знакомые учились, работали, заводили друзей, строили планы и вполне чувствовали себя американцами, но в одно несчастное сентябрьское утро все рухнуло. Это история о них: о тех, кто уехал, кто принял христианство, и тех, кто остался самоотверженно бороться со стереотипами. Иммигрантская сага, не похожая ни на одну другую, уникальная в своей насыщенности, находчивости и интеллектуальности. Это однозначно книга года. O, The Oprah Magazine Сама суть этой заряженной, наэлектризованной истории смеси "Сказок 1001 ночи" и реалити-шоу в пылком, щемящем описании американцев, в одночасье изгнанных и ставших "чужими". Дженнифер Иган, Манхэттен-Бич "Элегии родины" посвящены тем неоднозначным моментам, которые просто не существовали в рамках общественного дискурса после событий одиннадцатого сентября. Автор очень точно нащупал самые больные места, которые остались у нас с тех пор. New York Times Book Review Это интимное хитросплетение прозы и мемуаров оголяет разбитое сердце американской мечты, превратившейся в кошмарное реалити-шоу, и очень точно показывает, как мы пришли к тому, к чему пришли, и какой ценой. Эми М. Хоумс, Да будем мы прощены. Теги: современная зарубежная проза, психологическая проза, остросоциальный роман, иммиграция, расизм. Похожие авторы: Джордж Сондерс, Авни Доши, Бернар Вербер.
1836 Р.
Вышнев Максим Теоремы
В отечественной поэзии имя Максима Вышнева уже прозвучало. В поэтическом сборнике "Теоремы" представлены стихотворения, созданные в 2001 -2005 годах, объединенные общей романтико-элегической канвой. Последнее сближает автора с эпохой русской литературы XVIII-XIX веков - периодом расцвета сентименталистской, а затем романтической элегии. Особое внимание Максим Вышнев уделяет традиционной для русской поэзии теме родины, вводя в произведения исторические мотивы, мифологических персонажей и пейзажи родной природы.
109 Р.
Бронников А. Элегии дзен
В книгу Андрея Бронникова "Элегии дзен" вошли четыре стихотворных цикла, охватывающие широкий круг тем о человеке, времени и искусстве. Издание сопровождается серией художественных фотографий.
579 Р.
Бронников А. Элегии дзен
В книгу Андрея Бронникова "Элегии дзен" вошли четыре стихотворных цикла, охватывающие широкий круг тем о человеке, времени и искусстве. Издание сопровождается серией художественных фотографий.
579 Р.
Козлов Владимир Иванович Русская элегия неканонического периода. Очерки типологии и истории
Восприятие поэзии в последние два века колеблется между двумя безднами - либо с определённого момента вся она отдаётся на откуп такому внежанровому образованию, как "лирическое стихотворение", либо в каждом тексте видится только индивидуальное и оригинальное. Монография В. И. Козлова предлагает срединный вариант, который позволяет увидеть поэзию в её небесконечном разнообразии. Исследователь предлагает системный подход к жанру элегии, показывая, что этот жанр не только не умер в пушкинскую эпоху, но и активно развивался в последние два века. В подходе к элегии акцент в работе делается не на выработке единого типологического определения жанра, а на выделении конкретных жанровых моделей. При таком ракурсе представление об элегии становится максимально конкретным, а сама элегия предстаёт как весьма разнообразное явление, к которому нельзя подходить с единой меркой. Книга предназначена для литературоведов-исследователей, студентов-филологов, учителей-словесников, а также для читателей, которые интересуются вопросами развития русской поэзии.
890 Р.
Козлов В. Русская элегия неканонического периода. Очерки типологии и истории
Восприятие поэзии в последние два века колеблется между двумя безднами - либо с определённого момента вся она отдаётся на откуп такому внежанровому образованию, как "лирическое стихотворение", либо в каждом тексте видится только индивидуальное и оригинальное. Монография В.И.Козлова предлагает срединный вариант, который позволяет увидеть поэзию в её небесконечном разнообразии. Исследователь предлагает системный подход к жанру элегии, показывая, что этот жанр не только не умер в пушкинскую эпоху, но и активно развивался в последние два века. В подходе к элегии акцент в работе делается не на выработке единого типологического определения жанра, а на выделении конкретных жанровых моделей. При таком ракурсе представление об элегии становится максимально конкретным, а сама элегия предстаёт как весьма разнообразное явление, к которому нельзя подходить с единой меркой. Книга предназначена для литературоведов-исследователей, студентов-филологов, учителей-словесников, а также для читателей, которые интересуются вопросами развития русской поэзии.
626 Р.
Козлов В. Русская элегия неканонического периода. Очерки типологии и истории
Восприятие поэзии в последние два века колеблется между двумя безднами - либо с определённого момента вся она отдаётся на откуп такому внежанровому образованию, как "лирическое стихотворение", либо в каждом тексте видится только индивидуальное и оригинальное. Монография В.И.Козлова предлагает срединный вариант, который позволяет увидеть поэзию в её небесконечном разнообразии. Исследователь предлагает системный подход к жанру элегии, показывая, что этот жанр не только не умер в пушкинскую эпоху, но и активно развивался в последние два века. В подходе к элегии акцент в работе делается не на выработке единого типологического определения жанра, а на выделении конкретных жанровых моделей. При таком ракурсе представление об элегии становится максимально конкретным, а сама элегия предстаёт как весьма разнообразное явление, к которому нельзя подходить с единой меркой. Книга предназначена для литературоведов-исследователей, студентов-филологов, учителей-словесников, а также для читателей, которые интересуются вопросами развития русской поэзии.
626 Р.
Жуковский Василий Андреевич ХЛ.КиС.Стихотворения.Баллады
В книгу входят избранные произведения В. А. Жуковского, одного из творцов «золотого века» русской поэзии: стихотворения разных жанров - элегии, романсы и песни, послания, - а также баллады («Светлана», «Людмила», «Двенадцать спящих дев» и другие)..
274 Р.
Ахтар Замиль Кровь завоевателя
Пропитанное кровью продолжение эпического фэнтези «Стальные боги», в котором «Игра престолов» смешивается с «Арабскими ночами». Таинственные воины и озорные джинны, вульгарные поэты и философы-пустословы, летающие симурги и хитроумные шейхи — все они нашли свой дом в королевстве Аланья. Никто и не подозревает, что борьба за власть между древней колдуньей и мятежной султаншей грозит уничтожить их новую родину. Первобытные боги смеются, помешивая закипающий кровавый котел. Боевые кони скачут, стрелы сыплются, а пушечные выстрелы освещают ночь… И теперь каждый должен выбрать свою сторону. «Это крайне приятное чтение, наполненное яркими персонажами, миром, который кажется реальным и живым, великолепными и жуткими существами, сильной динамичностью и политическими интригами, и это все заставит вас читать до самой поздней ночи». — Reedsy «Роман, правдоподобный в своей грубости, многослойный и глубокий, с абсолютно великолепным слогом и персонажами, которые как будто сходят со страниц. Потрясающее продолжение, обязательное к прочтению». — Bookworm Blues «Стремительная и непредсказуемая история, в которой у читателей создается впечатление, что на заднем плане происходят события и интриги огромных масштабов, и лишь только малую их часть мы можем увидеть». — Phylanthrope «Мне нравится, как автор погружает читателя в мир джиннов, хтонических богов, политики, экзотических городов, суровых пейзажей и магии крови. Восхитительная поездка! Автор много рисковал, бросая вызов условностям на каждом шагу, но все это окупилось». — Дуглас Ламсден «Я не могу вспомнить книг, кроме "Малазанской книги павших" и романов о культуре Иэна М. Бэнкса, которые так захватили бы мое воображение своим миром и сюжетом». — Amazon Review
731 Р.
Ахтар Замиль Кровь завоевателя
Пропитанное кровью продолжение эпического фэнтези «Стальные боги», в котором «Игра престолов» смешивается с «Арабскими ночами». Таинственные воины и озорные джинны, вульгарные поэты и философы-пустословы, летающие симурги и хитроумные шейхи — все они нашли свой дом в королевстве Аланья. Никто и не подозревает, что борьба за власть между древней колдуньей и мятежной султаншей грозит уничтожить их новую родину. Первобытные боги смеются, помешивая закипающий кровавый котел. Боевые кони скачут, стрелы сыплются, а пушечные выстрелы освещают ночь… И теперь каждый должен выбрать свою сторону. «Это крайне приятное чтение, наполненное яркими персонажами, миром, который кажется реальным и живым, великолепными и жуткими существами, сильной динамичностью и политическими интригами, и это все заставит вас читать до самой поздней ночи». — Reedsy «Роман, правдоподобный в своей грубости, многослойный и глубокий, с абсолютно великолепным слогом и персонажами, которые как будто сходят со страниц. Потрясающее продолжение, обязательное к прочтению». — Bookworm Blues «Стремительная и непредсказуемая история, в которой у читателей создается впечатление, что на заднем плане происходят события и интриги огромных масштабов, и лишь только малую их часть мы можем увидеть». — Phylanthrope «Мне нравится, как автор погружает читателя в мир джиннов, хтонических богов, политики, экзотических городов, суровых пейзажей и магии крови. Восхитительная поездка! Автор много рисковал, бросая вызов условностям на каждом шагу, но все это окупилось». — Дуглас Ламсден «Я не могу вспомнить книг, кроме "Малазанской книги павших" и романов о культуре Иэна М. Бэнкса, которые так захватили бы мое воображение своим миром и сюжетом». — Amazon Review
1062 Р.